Александр Невский
 

«Места татарские и мордовские»

В московско-рязанском договоре 1381 г. записано: «А что Татарская мѣста отоимал князь великии Дмитрии Иванович за себя от татаръ до сего до нашего докончанья, та мѣста князю великому Дмитрию. А что князь великии Олегъ отоимал Татарская от татаръ дотоле же, а то князю великому Олгу та мѣста»1. В договоре Василия I с Федором Ольговичем Рязанским 1402 г. данная статья сформулирована иначе: «А что будет отецъ наш, князь великы Дмитреи Иванович, оттаимал Татарьская мѣста и Мордовска мѣста, а ци переменит Богъ татаръ, и та мѣста мнѣ, князю великому Василею Дмитреевичю. А что будет отнял отецъ твои, князь великы Олегъ Иванович Татарьския мѣста и Моръдовския, а та тобѣ и есть»2. Таким образом, к этому времени «места», названные на сей раз «татарскими и мордовскими», Москве принадлежать перестали (в отличие от аналогичных «мест», захваченных Олегом Рязанским — они оставались за Рязанью), но московский князь надеялся вновь их получить в случае «перемены» в Орде.

Договор Юрия Дмитриевича с Иваном Федоровичем Рязанским 1434 г. также говорит о надежде на возвращение «мест татарских и мордовских» в случае «перемены» Орды, но захват их приписывается не Дмитрию Донскому, а самому Юрию: «А что будешь ты, князь велики Юрьи Дмитреевич, отоимал мѣста Татаръская и Мордовская, а ци переменит Богъ татары, та мѣста тобѣ и есть. А что будет дѣд мои, князь великии Олег, или отець мои, князь велики Федоръ, отнял мѣста Татарьская и Мордовская, та мѣста мнѣ и есть»3. В договоре Василия II и Ивана Федоровича 1447 г. повторена формулировка 1402 г.: «А что будет дѣд мои, князь велики Дмитреи Иванович, отоимал мѣста Татарские и Мордовскаа, а ци переменит Богъ татар, и та мѣста мнѣ, великому князю Василью Василъевичю. А что будет отнял дѣд твои, князь велики Олег Иванович, и отець твои, князь велики Федоръ Олгович, Татарскаа мѣста и Мордовскаа, а то тебѣ и есть, великому князю Ивану Федоровичю, та мѣста»4.

Упоминание «татарских» и «мордовских» «мест» вместе позволяет думать, что речь идет об одном регионе5. Владения Дмитрия Донского непосредственно с мордовскими землями не граничили. К ним можно было выйти через Мещеру, также присоединенную к Москве при Дмитрии (см. параграф «Мещера»). Территории собственно татарских кочевий начинались только к югу и востоку от мордовских земель. Довольно сомнительно, чтобы анклавы московских владений заходили так далеко на юго-восток. Но территория Мордвы считалась ордынским владением6 и в этом смысле тоже была «татарской землей». Поэтому вероятнее всего, что речь в цитированных документах идет не о двух группах «мест» — отдельно «татарских» и отдельно «мордовских», но о двух названиях одних и тех же «мест», а союз «и» имеет не соединительный, а пояснительный характер7: т. е. «места татарские (те, что мордовские)». В пользу этого говорит и тот факт, что в договоре 1381 г. упоминаются только «места татарские», а в последующих — «татарские и мордовские», причем захваченные как Дмитрием, так и Олегом Рязанским. Если считать, что речь идет о разных территориях, то надо допускать, что до 1381 г. Дмитрий и Олег захватывали только «места татарские», и лишь позднее и тот и другой — еще и по куску мордовских земель8.

Захват данных «мест» нужно связывать, по-видимому, с периодом конфронтации Дмитрия и Олега с Ордой. Это 1374—1380 гг. (до похода Мамая). В начале 1378 г. московские войска повоевали мордовские земли (в качестве мести за действия мордовских князей, подведших Мамаевых татар к русскому лагерю на р. Пьяне в 1377 г.), а в августе 1378 г. московские и рязанские полки разбили войско Бегича на р. Воже9. Скорее всего, захват Москвой и Рязанью мордовских «мест», т. е. какой-то части мордовской территории, считавшейся владением Орды, произошел примерно в это время.

Поскольку договоры 1402, 1434 и 1447 гг. связывают возобновление владения Москвой «местами татарскими и мордовскими» с «переменой» в будущем Орды, постольку уход этих «мест» из-под московской власти явно имел своей причиной действия ордынских правителей. Событием, которое могло между 1381 и 1402 гг. повлечь их возвращение Орде, был конфликт Москвы с Тохтамышем 1382 г.10.

Остаются два вопроса. Во-первых: почему в договоре 1434 г. приобретение «мест татарских и мордовских» связывается не с Дмитрием Донским, а с Юрием Дмитриевичем? Между 1402 и 1434 гг. Юрий совершил один поход в сторону мордовских земель. Зимой 1414—1415 гг. возглавляемое им войско изгнало из Нижнего Новгорода местных князей, поддерживаемых Ордой11. В последней в то время фактическим правителем был Едигей, и власть временщика в Москве не признавали12. Обратно часть войск, возглавляемая непосредственно Юрием, двигалась по Оке13. Именно тогда мог быть совершен рейд на юг или юго-восток, в мордовские земли, с возвращением ранее захваченных Дмитрием Донским и позже утраченных «мест» под московскую власть. Когда же после гибели Едигея (1419 г.) в Орде было восстановлено законное, с московской точки зрения, правление, эти территории пришлось вновь возвратить. Однако кратковременное их отвоевание Юрием могло отразиться в составленном от его имени договоре указанием на то, что именно он приобрел (подразумевалось, что вторично, вслед за отцом) данные «места».

Во-вторых: почему в договорах Москвы с Иваном Федоровичем Рязанским говорится о захвате «мест татарских и мордовских» не только Олегом Ивановичем, но и Федором Ольговичем? Здесь возможны два объяснения. Федор мог захватить часть мордовской территории в период правления в Орде Едигея (до конца 1410-х гг.): известно, что Орда одно время поддерживала претензии на стол в Переяславле-Рязанском пронского князя (обладателя второго по значимости стола в Рязанской земле) Ивана Владимировича14; возможно, Федор Ольгович, как и Василий I, не признавал верховной власти ордынского временщика. Не исключено в то же время, что упоминание Федора связано с тем, что он непосредственно участвовал в захвате «мест» при жизни отца (возможно, еще до 1381 г.).

Если в московско-рязанских договорах 1434 и 1447 гг. «места татарские и мордовские» упоминаются по-прежнему лишь как территории, которые могут в будущем вернуться под московскую власть в случае, если «переменит Богъ татар»15, то в договоре Ивана III с Иваном Васильевичем Рязанским 1483 г. они фигурируют уже вновь как московское владение: «А что прадѣд наш, князь велики Дмитреи Иванович, поотоимал мѣста Татарьские и Мордовские, и та мѣста нам, великим князем»16. Очевидно, возвращение «мест татарских и мордовских» произошло в ходе ликвидации зависимости Москвы от Орды, имевшей место в 1470-е гг.17.

Примечания

1. ДДГ. № 10. С. 29.

2. Там же, № 19. С. 54.

3. Там же, № 33. С. 85.

4. Там же, № 47. С. 144.

5. Предположение, что под «местами татарскими» имеется в виду территория правобережья Дона между Тулой и Ельцом (Лаптенков В.В. Государственное разграничение верхнего Подонья в XIV—XV вв. // Проблемы исторической демографии и исторической географии центрального Черноземья и Запада России. Липецк., 1998), не представляется основательным. В московско-рязанском договоре 1483 г. эта территория определена как «Елец» и «Меча», а «места татарские», помимо того что называются вместе с «мордовскими», упомянуты между двух статей, посвященных Мещере (ДДГ. № 76. С. 285—286, 289), что ясно указывает на их принадлежность именно мещерско-мордовскому региону.

6. См.: Егоров В.Л. Историческая география Золотой Орды в XIII—XIV вв. М., 1985. С. 43—44.

7. Об этом его значении см.: Янин В.Л., Зализняк А.А. Берестяные грамоты из новгородских раскопок 1997 г. // Вопросы языкознания. 1998. № 3. С. 30; Горский А.А. Москва и Орда. С. 166, примеч. 78.

8. Впрочем, если считать, что «татарские» и «мордовские» «места» — не одно и то же, под первыми все равно вероятнее понимать татарские поселения в мордовской земле, а не какие-то территории в глубине ордынских владений.

9. ПСРЛ. Т. 15. Вып. 1. Стб. 120, 134—135.

10. Ср. утерю, вероятно в то же время, Тулы (см. параграф «Тула»). Не исключено, что помещение «мест татарских и мордовских» в число владений Василия I в его договоре с Владимиром Андреевичем 1404 г. (ДДГ. № 16. С. 44) указывает на возвращение этих территорий Москве после временного налаживания отношений с Ордой в 1403 г. (см. параграф «Козельск»). В этом случае надо предполагать их вторичную утрату в результате конфликта с Едигеем, начавшегося в 1408 г. Но возможно, упоминание данных мест в конце перечня владений Василия в договоре с Владимиром Андреевичем имеет в виду (не оговаривая это специально) ту же надежду на их возвращение в результате «перемены» Орды, что зафиксирована в московско-рязанских докончаниях 1402, 1434 и 1447 гг.

11. ПСРЛ. Т. 15. Стб. 486—487.

12. Горский А.А. Москва и Орда. С. 134—136.

13. ПСРЛ. Т. 15. Стб. 487.

14. См.: Приселков М.Д. Троицкая летопись. Реконструкция текста. М.; Л., 1950. С. 466—467.

15. ДДГ. № 33, 47. С. 85, 144.

16. Там же, № 76. С. 285—286.

17. Зависимость была ликвидирована в результате ряда событий 1472—1480 гг., а не одного т.н. «стояния на Угре» 1480 г., как обычно считалось в историографии (см.: Горский А.А. Москва и Орда. М., 2000. С. 156—177).

 
© 2004—2024 Сергей и Алексей Копаевы. Заимствование материалов допускается только со ссылкой на данный сайт. Яндекс.Метрика